Ким
Цин Сон
В быту его называли Владимиром Сергеевичем.
Он
был крупный, круглый, как сивуч;
казалось, его широкое круглое лицо, как
у настоящего сивуча, пересекают боевые
шрамы. Но, разумеется, никаких шрамов,
только глубокие морщины. В Южно-Сахалинске
он жил на улице космонавта Поповича.
Когда я появлялся в доме, Ким Цын Сон
встречал меня словами: «Хозяин пришел». А
мне просто нравились стихи Ким Цын Сона. Мы
с Володей Горбенко пытались сохранить
их скрытую интонацию. В самом
начертании корейских иероглифов –
особый смысл, а Ким Цын Сон и в
корейской поэзии стоит особо. Жизнь к
таким жестко относится. В быту его
называли Владимиром Сергеевичем.
Родился
он 11 сентября 1918 года во Владивостоке.
Маленький
краб, выбиваясь из сил,
тщетно старается к морю пробраться…
Он угадал
будущее. Горькая участь: зеленой волной выброшен в камни, опутан травой, брошен
в песках – задыхаться. С четырех лет Ким Цын Сон рос без отца, с десяти – без
матери. Я узнал об этом уже после его смерти – от Зои Иннокентьевны, его
вдовы. Вырастила будущего поэта родная тетка. С четырнадцати лет он вынужден
был зарабатывать на жизнь, в 1937 году разделил участь всех дальневосточных
советских корейцев. Сейчас мало кто помнит постановление СНК СССР, ЦК ВКП (б)
от 21.08.37 за №1428-326 «О выселении корейского населения пограничных
районов Дальневосточного края в Среднюю Азию». Но те, кого это
постановление коснулось, никогда о нем не забывали.
Закончив иностранное отделение (английский язык) Кзыл-Ординского
пединститута, с 1946 года Ким Цын Сон жил в Ташкенте, преподавал в средней школе
корейский язык, и там же, в Ташкенте, издал первые книги; там же был принят в
Союз писателей СССР. В некотором смысле это было чудом: ведь до 1953 года
дальневосточные корейцы находилось на положении спецпереселенцев. Им было
запрещено перемещаться по стране, у них не было советских паспортов, у них не
было практически никаких политических и гражданских прав. Но времена менялись.
В 1955 году Ким Цын Сону разрешили вернуться на Дальний Восток. Он выбрал
Южно-Сахалинск.
Как тогда я взволнован,
о море!
Тридцать лет для тебя, что за
срок?
Только вот… Кожу сморщило время,
валуны превратило в песок.
В Южно-Сахалинске Ким Цын Сон работал заместителем главного редактора корейской газеты «По
ленинскому пути». В 1968 году в Южно-Сахалинске по приказу первого секретаря Сахалинского обкома партии П.А.Леонова
в приказном порядке была закрыта единственная на весь остров корейская школа. На закрытом партийном собрании
Ким Цын Сон заметил: «Если закрыли единственную корейскую школу, то кто в будущем будет читать нашу единственную
корейскую газету?» Секретарю обкома слова Ким Цын Сона не понравились, а тут еще по случаю празднования
20-летия со
дня образования КНДР в той самой единственной корейской газете появилась статья, в основу которой легли материалы
одного из корреспондентов ТАСС. Немедленно было отдано распоряжение отыскать в статье, ответственность за которую
нес Ким Цын Сон, какой-нибудь политический криминал, и, конечно, такой криминал был найден. Ким Цын Сона был изгнан из
редакции.
Чтобы кормить семью, поэт устроился завхозом в столовую. Тогда это не было исключением.
Тогда это было бытом. Все продолжали жить, делая вид, что ничего особенного не произошло.
Только мы с В. Горбенко продолжали переводить стихи Ким Цын Сона, изредка печатая их в журналах «Дальний восток»
(Хабаровск), «Байкал» (Улан-Удэ), «Сибирские огни» (Новосибирск) – подальше от Сахалина. Однажды стихи Ким Цын Сона
напечатал даже софроновский «Огонек». А сам
Ким Цын Сон продолжал работать завхозом.
Время от времени мы встречались в его небогатом, но радушном доме. «Хозяин пришел!» Таинственная
корейская кухня. Таинственные настойки. И всегда стихи.
Но читая свои печальные строфы, Ким Цын Сон только делал вид,
что у него есть будущее.
Он так и умер завхозом столовой. Но поэт может умереть завхозом провинциальной столовой, в памяти он
останется все равно поэтом.
Книгу стихов Ким Цын Сона "Пылающие листья" см. далее »
| 
